"О жизни в условиях войны, когда целые города превращаются в руины, я знаю только из рассказов моей бабушки о Второй мировой войне. В рассказах украинцев я узнаю отчаяние и экзистенциальный страх, знакомые мне по ее рассказам, и это меня шокирует.
Молодых украинцев, у которых, как и у меня, впереди большая часть жизни, война лишает будущего и даже жизни, а их прошлое и родина разрушаются - то, что теряют они, должен потерять и я.
С 24 февраля я часто думал о том, придется ли мне в случае нападения защищать свою страну и то существование, которое я пытаюсь в ней построить, и если да, то как. Я ошеломлен и разгневан тем, что государство снова вызывает такие мысли в Европе и заставляет народ Украины принимать эти невероятно трудные решения."
Леннарт К., 23 года, студент. Изучает искусство и науку о дизайне.
"С конца февраля я живу противоречивой жизнью. С одной стороны, есть война, страдания и смерть, которые утвердились в повседневной жизни, а с другой стороны, это более или менее 'same procedure as every Year'. Повседневная жизнь сильно изменилась из-за войны, но она по-прежнему остается повседневной. Поэтому абсурдность и извращенность тирании внезапно становится нормальной, но в то же время продолжает оставаться моментом шока."
Самуэль Р., 19 лет, студент. Изучает музыку.
"Я не думал, что написание этого текста вызовет у меня такие трудности. Я также не думал, что мне не придется столкнуться с ними в процессе. Что меня удивило во время написания, так это не только ожидаемое иногда полное отсутствие слов, не только неуместный их избыток, но скорее всеобъемлющая неопределенность. На самом деле, я знаю, что я думаю о войне, как я к ней отношусь. Но что я могу сказать об этом, когда я здесь, сижу здесь, с трудом пишу об этом, когда другие умирают. И тут я снова не знаю, как перенести то, что еще можно чувствовать по этому поводу. Война не далеко, но и не близко. По крайней мере, не территориально, а только когда я думаю об этом. Когда я вижу беженцев или вдруг оказываюсь очень близко к ним через друзей, когда я пытаюсь принять участие и как-то понять, что происходит. Учитывая немыслимость ужаса, одна эта попытка практически невозможна. И трудно найти свой путь между этой дистанцией и близостью. Чего можно добиться подобным текстом? Когда человек сказал достаточно, внес свой вклад? Когда человек сделал достаточно как человек здесь, чтобы хотя бы как-то помочь, сделать что-то хорошее? Я могу с уверенностью сказать, что моя солидарность с Украиной остается непоколебимой, моя надежда - непоколебимой, хотя порой меня все еще тревожит неизвестность."
Томас Д., 21 год, студент. Изучает историю и философию.
"Это невероятно сюрреалистичное чувство - просыпаться и идти по жизни так, как будто ничего не изменилось. Я планирую события в своей жизни, учусь, встречаюсь с друзьями, отмечаю дни рождения и хожу на концерты.
Я не сталкиваюсь с ракетами по дороге в университет, не спотыкаюсь об искореженные конечности и трупы. Я иду по городу, где у меня действительно есть дом, в который я могу вернуться. Но всего в нескольких странах от нас все это уже не является само собой разумеющимся.
Читая каждый текст, я чувствовала себя ужасно. Я с болью осознала, что то, что переживают эти студенты, - это не просто истории, а рассказы сверстников из их повседневной жизни. У меня было ощущение, что это могла бы быть я или мои друзья. Я не могла не думать о том, каково это - потерять собственную мать. Каково это, когда у меня отбирают мое собственное будущее. В конце концов, мы все просто молодые взрослые. Мы хотим учиться, познавать мир, а больше всего мы хотим жить."
Лиза Г., 18 лет, студентка. Изучает психологию.